В Санкт-Петербургском филиале Архива РАН хранится уникальный исторический источник — дарственная грамота императрицы Елизаветы Петровны, выданная М. В. Ломоносову на землю в Копорском уезде для устройства стекольного завода (текст см. приложение 1) ². Этот документ интересен не только как источник по истории русской науки и техники, истории русской геральдики и эмблематики, но и как выдающееся произведение русских художников-миниатюристов середины XVIII в. ³

Впервые грамота появилась в поле зрения Академии наук в декабре 1864 г., когда в канун 100-летия со дня смерти М. В. Ломоносова академику П. С. Билярскому (1817–1867) было выделено 100 руб. для публикации в качестве приложения к жизнеописанию основоположника русской науки ⁴ «снимка», т. е. факсимильной копии с дарственной Ломоносову ⁵. Копия была выполнена художником И. Н. Медведевым ⁶ на плотной бумаге в середине XIX в. (точная дата не указана), на четырех листах, причем каждый снизу справа подписан коричневыми чернилами следующим образом: «Рисовал Fac-simile И. Медведев» ⁷. Историю создания этой копии и имя ее заказчика еще предстоит раскрыть. 

002004002400010

002004002400020

002004002400030

002004002400040

В январе 1865 г. академик Я. К. Грот продемонстрировал сочленам по Отделению русского языка и словесности Петербургской АН подлинную грамоту на пергамене, полученную на время от сына декабриста и праправнука М. В. Ломоносова — Николая Михайловича Орлова (1821–1886). Грот поставил вопрос о необходимости изыскать средства на публикацию грамоты «без слишком больших издержек», хотя, по его мнению, рисунки документа не заслуживали воспроизведения, в отличие от текста, отличавшегося от указа 14 декабря 1752 г. о «дозволении» Ломоносову завести стеклянную фабрику бóльшей полнотой и любопытными подробностями. В мае того же года Я. К. Грот сообщил, что передал подлинник академику А. А. Кунику (1814–1899) для издания ⁸, которому отошли и выделенные ранее на эти цели средства ⁹. Точная копия грамоты, выполненная художником И. Н. Медведевым, была передана в Библиотеку АН и хранилась там до «архивной реформы» в АН СССР (1931), последовавшей сразу за печально известным «академическим делом» (1929–1931) ¹⁰.

Вновь Усть-Рудицкая грамота была представлена среди личных вещей и документов М. В. Ломоносова на выставке «Ломоносов и Елизаветинское время» в залах Императорской Академии художеств, организованной в 1911 г. к 200-летию ученого ¹¹.

И лишь четверть века спустя подлинная дарственная на земли в Копорском уезде была приобретена по представлению президента академии В. Л. Комарова на основе решений Президиума от 5 и 27 февраля 1939 г. для АН СССР за 10 тыс. руб. у прапраправнучки М. В. Ломоносова Е. Н. Орловой (1861–1940). ¹² 7 апреля 1939 г. грамота была доставлена Л. Б. Модзалевским из Московского отделения Архива Академии наук в Архив Академии наук в Ленинграде и присоединена к личному фонду М. В. Ломоносова, где с 1931 г. хранилась ее факсимильная копия. Краски бумажной копии более яркие, чем на пергаменном оригинале, сегодня имеющем мелкие потертости красочного слоя.

В 1960 г. дарственная на земли М. В. Ломоносову стала предметом специального исследования Т. В. Станюкович, которая убедительно доказала, что большинство миниатюр посвящены Усть-Рудицкой стекольной фабрике ¹³. Исследовательницей была детально описана роспись документа, по сюжетам медальонов восстановлен облик Усть-Рудицкой усадьбы, реконструированы использованные М. В. Ломоносовым технологические процессы производства стекла. Тем не менее, эта статья содержит ряд пропусков в описании сюжетов титульного листа и фактических ошибок в описании гербов, неверно атрибутированных ею как гербы городов ¹⁴, досадных неточностей в указании на место миниатюр в документе ¹⁵, неправильного описания месторасположения отдельных зданий в Усть-Рудице и т. п. Последний факт объясняется тем, что статья Т. В. Станюкович была издана незадолго до появления труда В. В. Данилевского, где подведены итоги археологических исследований на Усть-Рудице в 1949–1953 гг.¹⁶, позволивших существенно уточнить многие детали изображений на грамоте. Все это заставляет нас вновь обратиться к анализу изображений на документе.

Усть-Рудицы — одна из пожалованных М. В. Ломоносову по его ходатайству императрицей Елизаветой Петровной 15 марта 1753 г. в Копорском уезде деревень, поблизости от которой он построил собственную усадьбу и фабрику цветного стекла ¹⁷. В Прошении Сенату с просьбой разрешить «мозаичное дело» М. В. Ломоносов сослался на петровский указ от 3 декабря 1723 г., разрешавший всем желающим заводить фабрики и мануфактуры. Ученый попросил разрешения "завесть фабрику делания изобретенных мною разноцветных стекол и из них бисеру, пронизок, стеклярусу и всяких других галантерейных вещей и уборов", выдать ему беспроцентную ссуду в 4000 руб. сроком на 5 лет на строительство фабрики, гарантировать 10-летний беспошлинный сбыт ее изделий внутри страны и привилегию, запретив в течение 30 лет кому-либо кроме него производить изделия из цветного стекла, а также импорт аналогичных поделок из-за рубежа до полного удовлетворения потребностей  внутреннего рынка. Это ходатайство было удовлетворено Сенатом ¹⁸.

Прошение было благосклонно встречено императрицей — М. В. Ломоносову было пожаловано около 9 тысяч десятин (деревни Шишкины, Калищи, Усть-Рудицы, Перекули, Липовы с лесными угодьями) в Копорском уезде Петербургской губ., в 24 верстах (свыше 25 км) к юго-западу от Ораниенбаума (в документах той эпохи — «Аранимбом», «Ранниенбаум», «Раниембаум»), расположенного в 40 верстах (41 км) от Петербурга. К пожалованным землям было приписано 211 крепостных крестьян мужского пола. Для строительства стекольного завода и собственной «дачи» ученый выбрал Усть-Рудицы. Строительство велось по разработанному М. В. Ломоносовым регулярному плану в междуречье двух небольших рек — Рудицы (Врудицы, Верепель, Лопухинка) и Черной. Эти реки сливаются в р. Коваши (Коваша, Коваш), которая нижним течением протекает по современному городу Сосновый Бор и впадает в Финский залив.

Фабрика, заложенная 6 (17) мая 1753 г., заменила ученому ставшую тесной Химическую лабораторию Академии наук. Усть-Рудицкая мыза с фабрикой начала работу летом 1754 г. ¹⁹ и служила М. В. Ломоносову не только местом загородного отдыха («дачей»), но и экспериментальной химико-технологической базой вплоть до его смерти. Отдавая своему последнему детищу бóльшую часть своей умственной энергии, сил и времени, М. В. Ломоносов вынужден был постоянно пропускать обязательные для академиков заседания Конференции АН в Петербурге, либо с разрешения президента уходить в отпуск и использовать для поездок в Усть-Рудицу вакации на пасхальные, рождественские и другие праздники ²⁰. Поездка в одну сторону в имение, находившееся на расстоянии свыше 70 верст от Петербурга, тогда занимала около суток.

К 1754–1755 гг. в Усть-Рудицах уже были возведены большая фабрика-лаборатория для «плавления стекла и делания пронизок, бисеру» и прочей стекольной галантереи, ассортимент продукции которой год от года расширялся. Здесь размещались 9 стеклоплавильных печей (одна емкостью до 15 пудов материала, другая — до 1 пуда; печь-каленица для закаливания шихты; 3 финифтяные печи; «пережигательная и плавильная печи»; «бисерная печь о шести устьях с муфельми»), изобретенная ученым «машина для делания бисера» и станок по выработке мозаичных смальт; плотина длиной ок. 60 м на реке Рудица с мельницей и тремя вращающимися водяными колесами, одно из которых приводило в действие шлифовальную машину для шлифовки и полировки мозаик, мельницу для размола сырья, дробильные и формовочные станки для изготовления четырехугольных брусков смальты²¹; дом для работы и жизни М. В. Ломоносова («дом для приезду») c хозяйственными строениями; мастерская из cеней и пяти «покоев», где развешивались шихтовые материалы, хранились материалы стекловаров, мозаичный набор, цветные стекла и проводилась мелкая шлифовка и стеклянная резьба ²². Затем появились сначала одна, а к осени 1756 г. уже две лесопильные рамы, кузница, конюшни и прочие службы — «поварня», «людская», «черная изба», «погреб», «баня», «хлев» и др. ²³. 

В августе 1755 г. М. В. Ломоносов подал в Сенат прошение с просьбой о выдаче ему привилегии «для вечного и потомственного» владения фабрикой и приписанными к ней землями с крепостными, а также освобождения последних от оброка и выдаче нового кредита на содержание Усть-Рудицы. Одновременно ученый поднес Правительствующему Сенату мозаичный портрет Петра I, набранный из усть-рудицких смальт (ныне в Государственном Русском музее) ²⁴. 

Дарственная на владение Усть-Рудицей была оформлена три года спустя после закладки фабрики — со всеми землями, угодьями и приписанными к ней крестьянами она передавалась в вечное потомственное пользование Ломоносова, при условии, что она «содержана будет в добром порядке». Документ выдан Сенатом от имени императрицы 2 сентября и подписан 23 октября (ст. ст.) 1756 г. ²⁵ На обороте последнего листа текст заверен подписями-автографами государственного канцлера А. П. Бестужева-Рюмина и шести сенаторов Российской империи, а также обер-секретаря и секретаря Сената (см. приложение 1). Грамота расписана рисовальщиками Герольдмейстерской конторы при Сенате (1722–1763), фактически являвшейся отдельной частью сенатской канцелярии, которой с 1755 г. руководил Ф. П. Квашнин-Самарин. По единодушному мнению специалистов, сюжеты миниатюр были предложены самим М. В. Ломоносовым, под «присмотром» которого грамота получила свое художественное оформление. 

К стыду современной науки, авторство росписи документа до сих пор не установлено ²⁶, возможно, в художественном оформлении грамоты принимали участие Я. Ю. Петрулев ²⁷и Я. Нечаев ²⁸. Таким образом, художественная атрибуция памятника до сих пор не проводилась и является предметом самостоятельного исследования для специалистов-искусствоведов, занимающихся русской миниатюрой XVIII в. Она требует кропотливой поисковой работы по документам Герольдмейстерской конторы той эпохи, архив которой хранится в Российском государственном архиве древних актов в Москве (фонд 286) и в Российском государственном историческом архиве в Санкт-Петербурге (фонд 1343 – Третий департамент Сената, в который входил Департамент герольдии, ставший преемником Герольдмейстерской конторы, где также хранятся отдельные документы с начала XVIII в.). 

Грамота расписана акварелью и гуашью с видами Усть-Рудицкой фабрики, ее производственных сооружений и их интерьерами, оборудованием, технологическими операциями и изображением выпускаемой продукции. Именно этим она бесценна как источник по истории науки и техники середины XVIII в. Документ наглядно демонстрирует тот факт, что М. В. Ломоносов являлся не только первым в России ученым в области химии силикатов, но и первым инженером-технологом «мозаичного производства». Вручение дарственной уже после сооружения основных построек Усть-Рудицкой фабрики и «личное участие Ломоносова в ее оформлении придает этому художественному документу определенную достоверность» ²⁹.

Грамота выполнена на сложенном вдвое пергаменном листе, вплетенном в бархатный зеленого цвета переплет, оформленный в виде книги. Ее подлинность заверена вислой государственной печатью малого размера ³⁰ из красного сургуча, которая заключена в бронзовый ковчег с государственным гербом на крышке (в документах о поступлении в архив ковчег описан как серебряная золоченая кустодия). Печать прикреплена к папке золоченым шнуром с кистью. 

0020020008переп

Форзацы и двойной лист пергамена переложены тонким розовым шелком, выцветшим от времени. Размер документа — 40х52,5 см, поля текста с изображениями — 32,8х41 см. 

Титульный лист оформлен в типичном для государственных грамот той эпохи парадном стиле — с портретом императрицы, гербами земель и символическими эмблемами, популярными в искусстве русского барокко и рококо ³¹. Условный аллегорический язык документа тесно связан как с cобытиями жизни России елизаветинской эпохи, так с жизнью и деятельностью самого М. В. Ломоносова. 

002002000800010

Титульный лист переполнен государственной символикой и эмблемами, которые отображают успехи России на военном, морском, торгово-экономическом и научном поприще. Сверху в центре помещен поясной портрет Елизаветы Петровны, обрамленная рамкой в стиле рокайль. Портретная рама увенчана большой императорской короной. Императрица изображена в серебряном парчовом коронационном платье, украшенном вышивкой из драгоценных камней, с орденом Андрея Первозванного на груди и синей муаровой орденской лентой через плечо, в горностаевой мантии; на голове — малая императорская корона. Над портретом с одной стороны изображена ветка лавра (символ извещения народа о славном событии), с другой — зеленая оливковая (?) ветвь (символ солнечной энергии, возрождения, бессмертия и мира).

Под портретом императрицы — герб Российской империи: на красном фоне двуглавый орел черного цвета, коронованный двумя королевскими коронами, венчаемый большой золотой императорской короной, орел держит в когтях корону и скипетр; на груди орла герб Московский — в червленом с золотыми краями щите изображен Св. Георгий Победоносец, в латах и лазоревой мантии, верхом на серебряном коне, поражающий дракона. 

Текст обрамлен рамкой в стиле рокайль, в изгибы которой вплетены гербы российских земель, «княжеств» и «царств» в соответствии с приведенной в грамоте титулатурой императрицы (сверху слева направо от зрителя): Эстляндский (в золотом поле три голубых льва в голубых коронах); Псковский (из серебряной тучи простирается рука, указывающая на зверя светлой масти); Астраханский (в голубом поле серебряная сабля с золотой рукояткой, над саблей золотая корона); Новгородский (на серебряном поле два черных медведя, держащие с двух сторон трон с красным сиденьем, скипетр и крест; снизу — четыре серебряных рыбы); Киевский (в голубом поле архангел Михаил «с пламенным мечом в правой руке»). За портретом императрицы: Владимирский (в алом поле желтый лев, стоящий на задних лапах, в золотой короне, с крестом в лапах); Казанский (черный змий в три четверти, с золотой короной и красными крыльями, поднятыми вверх); Сибирский (два черных соболя стоят на задних лапах в геральдической позе и держат золотую корону, золотой лук, две перекрещенные стрелы остриями вниз); Кабардинский (в голубом поле алый азиатский оборонительный щит с полумесяцем в центре, за щитом две черные стрелы с серебряным оперением, между которыми находится серебряная звезда); Лифляндский (серебряный грифон на задних лапах с подогнутым хвостом, в правой передней лапе держит золотой меч).

С левой стороны титульного листа со стороны зрителя помещены следующие гербы (сверху вниз): Корельский (в алом поле две руки в стальных латах держат обращенные вниз сабли, над ними две княжеские короны); Тверской (в алом поле золотой табурет с зеленой бархатной подушкой, на которой лежит золотой дворянский венец); Пермский (в алом поле — идущий медведь, несущий на спине Евангелие с золотым крестом); Болгарский (в зеленом поле «зверь темной масти», левой лапой держит красную хоругвь на золотом древке); Черниговский (в серебряном поле черный орел с золотой короной, в левом когте держит перед собой длинный золотой крест). С правой стороны изображены гербы (сверху вниз): Смоленский (в серебряном поле золотая пушка на зеленом грунте, с сидящей на ней райской птицей); Югорский (в серебряном поле из голубых облаков простираются две руки, держащие крест на крест две пики, обращенными верхними концами вверх); Вятский (в золотом поле простирается из тучи правая рука, держащая золотой лук с натянутой красной стрелой, над концом стрелы изображен алый крест); Нижегородский («Новгородский низовской земли»: в белом поле красный олень с черными рогами и ногами); Рязанский (в золотом поле князь в княжеском венце и пурпуровой мантии, в правой руке держащий обнаженный меч).

В нижних медальонах помещены следующие гербы (слева направо от зрителя): Ростовский (в алом поле серебряный олень с золотыми рогами с золотыми гривой и копытами); Белозерский (в верхней части в голубом поле серебряный полумесяц и золотой крест; внизу — озеро с перекрещенными серебряными рыбами); Обдорский (в серебряном поле черная лисица вправо); Иверский (в красном поле серебряный скачущий конь, над ним две звезды); Грузинский (Св. Георгий Победоносец на темногнедом коне поражает дракона); Черкасский (в красном поле всадник в золотой одежде на белом коне держит на правом плече дротик острием назад); Карталинский (в золотом поле зеленая огнедышащая гора, пронзенная двумя черными стрелами); Кондийский («в зеленом поле голый дикой человек с дубиной на правом плече»); Удорский (в черном поле серебряная лисица); Ярославский (в серебряном поле черный медведь с золотой алебардой на левом плече).

Историческая значимость этих изображений состоит в том, что они фиксируют территориальные гербы в эпоху «детства» отечественной геральдики, не многим позднее чем через четверть века после основания Петром I Герольдмейстерской конторы (1722) и создания городской геральдики России как государственной знаковой системы. Напомню, что территориальные гербы получили хождение с 1672 г. после издания первого русского гербовника — «Большой государственной книги, или Корня российский государей» (Титулярника) с изображениями 33 гербов царств, княжеств и земель, названия которых входили в царскую титулатуру. Первоначально гербы использовались только для городских печатей, но с 1712 г. и с 1727 г. они нашли отражение и на воинских знаменах — полки русской армии получали знамена с изображениями полковых эмблем, воспроизводящих гербы тех городов, на содержании которых они находились. Впоследствии многие территориальные гербы подверглись существенным изменениям и дополнениям ³², поэтому их изображения на Усть-Рудицкой грамоте представляют исключительный интерес.

Собственно знамена помещены слева и справа, над портретом императрицы. В их числе государственное знамя империи (на золотом фоне черный двуглавый орел в коронах с державой и скипетром в когтях; золотой цвет символизирует верховенство, величие, уважение, великолепие, богатство), за которым видно аналогичное знамя, но на белом фоне (цвет символизирует чистоту, невинность, мир), ниже — белое знамя с двумя серебряными перекрещенными адмиральскими якорями, с анкерштоком (поперечиной, закрепленной на веретене якоря под кольцом и в плоскости, перпендикулярной рогам якоря) и с двумя лапами, обращенные кольцами вверх (два якоря, поставленные крест-накрест — атрибут персонифицированной Надежды, как в духовном, так и в мирском смысле, символ якоря, прочно удерживающего человека во всех бурях и напастях). Напротив изображено пурпурное полотнище с золотым вензелем императрицы Елизаветы I и золотой бахромой, затем военно-морской стяг России — Андреевский флаг. По сторонам портрета императрицы — два морских командорских вымпела с Андреевским крестом на белом фоне и бело-красно-синими концами треугольной формы. Возможно, художник перепутал последовательность цветов командорского вымпела, которые должны идти в другом порядке — белый, синий, красный (ныне цвета Государственного флага РФ). Здесь же показаны однотонные флаги разных цветов — пурпурного (символ высокородности, в данном случае императорства, достоинства, величия, верховенства, власти), красного (цвет символизирует право, силу, мужество, любовь, храбрость), синего (символ славы, чести, верности, искренности) и зеленого (символ свободы, радости или ликования, надежды, здоровья). 

Изображения флагов с двух сторон фланкируют золотые трубы (символ великих событий и новостей); зеленый и красный колчаны (гориты) со сложенными в них луками и стрелами (символ надежности и энергии, одновременно самозащиты и готовности к бою, а также пользы, обретаемой в согласии и союзе); серебряные алебарды (выражение воли, направленной к определённой цели); золотые эфесы меча и шпаги (эмблема храбрости и достижения чинов и званий). Показательно, что при этом клинки холодного оружия сознательно скрыты художниками от зрителя, так как деятельность М. В. Ломоносова в Академии наук относилась к штатской службе — как представители благородного сословия академики иногда носили шпаги. Справа от портрета императрицы (со стороны зрителя) изображен ликторский пучок с выступающей сверху секирой, перевязанный голубой лентой — римский символ власти и порядка. Под ним, как и с другой стороны портрета, помещены изображения, похожие на белые атласные сиденья круглых дворцовых табуретов или пуфиков, стилизованные под золотую корону, со свисающими вниз золотыми кистями.

В центре снизу под рамкой на титульном листе помещено какое-то стилизованное изображение, атрибутировать которое довольно трудно. Его расшифровка неоднозначна из-за потертости красок в оригинале. Видимо, копиист также не понял его смысл, так как его изображение отличается в деталях от подлинника. Слева от зрителя одни видят круглый плоский диск синего цвета с отдельными чертами лица (возможно, щит с изображением круглой Луны?), а перед диском красно-синие искры или полосы (дым?); другие усматривают в этом изображении дельфина, сома или кита с хвостом, изрыгающего струи воды или воздуха, которые переданы чередующимися сине-красными полосками.

Ниже помещены рисунки, олицетворяющие военную славу России. Среди них переданные золотой краской стилизованные артиллерийские мортиры (орудие крупного калибра, имеющее короткий ствол, внешне напоминающее ступу) и пушки на красных лафетах с колесами, конусообразная куча чугунных ядер и бомб, которые фланкируются с двух сторон двумя серо-голубыми якорями — слева от зрителя морской якорь с двумя лапами, справа — речной с четырьмя лапами. За ними по обеим сторонам показано пушечное снаряжение — скорее всего, на длинных шомполах изображены деревянные прибойники и банники (последние, обтянутые бараньим мехом, предназначались для чистки канала ствола пушки). С левой стороны от зрителя между пушечным снаряжением показан прямоугольный брусок коричневого цвета, назначение которого современному человеку понять трудно; с правой, за мортирой, возможно, изображен приклад ружья (мушкетона? мортирки?), переданный светло-коричневой краской. Пушки тогда рассматривались как символические знаки, связываемые с понятием «преодоление силы», равнозначным мужеству, доблести и другим высоким моральным качествам (девиз — "не токмо одним оружием"), т. е. не только как символы войны и военных побед России. Одновременно пушки могли обозначать незначительность любой ценности при незнании того, как ею пользоваться.

Слева из-за рамки выглядывают две мачты парусного корабля типа голландского галиота или скорее поморского гукора (подобный гукор, под названием «Архангел Михаил», был у отца М. В. Ломоносова на Северной Двине), с Андреевским флагом на корме. Эмблема корабля означала благополучное достижение цели, а также торговое предприятие, жизненный успех и в целом жизненный путь. Ниже помещена голова сына морского царя Тритона ³³, трубящего в раковину, из которой изливается голубая вода. Рыбьим хвостом божество придерживает символ власти над морем — трезубец морского бога Посейдона (Нептуна). По мнению Т. В. Станюкович, эти аллегорические изображения символизируют морскую стихию и прошлое М. В. Ломоносова, с чем можно согласиться лишь отчасти, если иметь в виду значение упомянутых символов в ту эпоху. 

Согласно Т. В. Станюкович, символика изображений с противоположной стороны олицетворяет успехи М. В. Ломоносова в области физики, химии, ботаники, архитектуры, поэзии и коммерции ³⁴. Действительно, справа от рамки по отношению к зрителю, сверху вниз размещены эмблемы деятельности М. В. Ломоносова в Академии наук. Как известно, ученый изобрел ряд новых оптических приборов: «ночезрительную трубу» для рассмотрения на море удалённых предметов в ночное время, оптический батоскоп, позволявший «много глубже видеть… дно в реках и в море», «горизонтоскоп»  (большой перископ с механизмом для горизонтального обзора местности), собственной конструкции телескоп с боковым окуляром и др. Видимо, какие-то из них изображены на титульном листе грамоты (справа от зрителя сверху вниз): сначала какой-то длинный предмет, внешне похожий на флагшток; далее телескоп; рядом миниатюрная фигурка любимца муз — крылатого коня Пегаса (символа поэзии); кожаный чехол черного цвета с красной обивкой и каким-то сложенным внутри инструментом или инструментами (футляр для переносного телескопа?), либо, что вероятней, набор художника; кадуцей — жезл Гермеса (Меркурия) как символ коммерческой направленности Усть-Рудицкого проекта и одновременно символ красноречия и рассудительности (кадуцей изображен на надгробии Ломоносова, выполненном по проекту Я. Штелина); красный цветок с зелеными листьями в горшке, возможно, красная роза, в западноевропейской геральдике — символ тайного знания (возможно, намек на ноу-хау М. В. Ломоносова, открывшего и сохранявшего тайну производства цветного стекла в России); стеклянная перегонная колба (реторта) ³⁵; какой-то прибор или станок, возможно, гидравлический пресс, атрибутированный Т. В. Станюкович как домкрат³⁶; капитель коринфской колонны (колонна — символ крепости, непоколебимости, стабильности, уверенности, аллегория несокрушимости и гордости). 

Таким образом, до сегодняшнего дня не все изображения титульного листа грамоты атрибутированы, а их символика не расшифрована. Предложенные нами интерпретации могут вызывать возражения, но их можно и дóлжно уточнить, исправить и дополнить в процессе дальнейших исследований росписи документа. 

На трех следующих страницах, выполненных в более нежной, скорее пастельной цветовой гамме, контрастирующей с яркими парадными цветами красок барочного титульного листа, помещено 30 медальонов в рокельских рамках — по 10 на каждой (два крупных — в центральной части верхней и нижней рамки, и по четыре медальона по бокам текста с каждой стороны). Они изображают процесс производства цветной смальты и постройки Усть-Рудицкой стекольной фабрики. 

002002000800011

002002000800020

002002000800021

По заключению специалистов, все производственные процессы «чрезвычайно наглядно, правдиво и довольно точно воспроизводят миниатюры» ³⁷, в которых главным героем выступает крылатый спутник Афродиты (Венеры) — бог любви Эрот (Амур или Купидон), один из любимейших мифологических персонажей в искусстве барокко и рококо. Эти крылатые пухлые существа из античного божества в искусстве той эпохи зачастую превращались в «путти», воспринимавшиеся как обычный декоративный мотив. Однако на Усть-Рудицкой грамоте перед нами не просто «путти», а исполнитель сложных процессов — химик-технолог, мастер-стеклодув и мозаичист.

По заключению Т. В. Станюкович, семь миниатюр изображают подготовительные работы по изготовлению стекла, одиннадцать — производственные операции, десять — продукцию, выпускаемую фабрикой, две — общий вид фабрики и рабочего поселка при ней ³⁸. Мы в целом принимаем предложенную ею группировку медальонов по их тематике, однако, на наш взгляд, они распадаются на 9 групп изображений. На табл. 1–3 показаны не только месторасположения медальонов в оформлении документа, но и их принадлежность к определенной группе (обозначена римской цифрой), а также последовательное место изображения в группе (обозначена буквой).

Первая, пейзажная, группа включает всего два вида — Усть-Рудицкой фабрики (Iа) и ее рабочей слободы (Iб). В нижнем центральном медальоне оборота первого листа изображает симметричную композицию с панорамой Усть-Рудицкой фабрики (Ia). На высоком берегу р. Рудицы показан «дом для приезду» — деревянная барочная постройка на кирпичном цоколе в два этажа, но с одноэтажными крыльями-мезонинами, с широким помостом и парадной лестницей, ведущей от реки к дому. Дом находился на границе прямоугольного двора, разделенного дорогой, по сторонам которой виден разбитый регулярный фруктовый сад и огород. По бокам от дома — два одинаковых деревянных производственных здания со ступенчатой кровлей, стеклянными окнами-фонариками на крышах и огромными окнами с барочными наличниками на первом этаже. Справа (со стороны зрителя) показана лаборатория (стекольный цех, где проводилась варка цветных стекол и горячая обработка изделий), за этим домом находились мастерские, которые не видны на миниатюре. Слева, согласно данным раскопок, была расположена толчейно-шлифовальная мельница, пристроенная к плотине. Т. В. Станюкович, тогда не знакомая с материалами исследований В. В. Данилевского³⁹, ошибочно приписала левое здание лаборатории, а правое — мастерской ⁴⁰. За ней эту ошибку повторили и другие исследователи ⁴¹. Перед мельницей и мастерской показаны деревянные помосты. Вдоль продольных сторон усадьбы изображены хозяйственные постройки — кузницы, конюшни и пр. За границами имения видны пашня, слева и в центре обозначены берега реки и домики «рабочей слободы» ⁴². 

Нижний большой медальон второго листа дает представление о плане рабочей слободы при фабрике, каким ее хотел видеть М. В. Ломоносов (Iб): на прямой деревенской улице стоят 10 однотипных деревянных домов с высокими коньками крыш (в действительности к 1757 г. было построено лишь 4 двора)⁴³. 

Вторая группа из пяти медальонов дает представление об оборудовании фабрики и способах изготовления ее инструментария. Нижний медальон оборота первого листа слева изображает главное «средство производства» — стеклоплавильную печь с купольным сводом «о шести устьях с муфельми», служившую для "варки материи" (IIa). В нее через специальное отверстие в нижней части закладывался древесный уголь; тигли расставлялись на полочке («лавке»), идущей по кругу вдоль внутренней окружности печи ⁴⁴. С той же стороны выше изображен Амур, который формует на ручном гончарном круге керамический тигель в виде усеченного конуса (IIб). На противоположной, правой стороне этого листа второй медальон сверху изображает Эрота-кузнеца, который выковывает на наковальне какой-то железный инструмент для работы со стеклом — или для стекловарения, или для набора мозаики (IIв). Нижние боковые миниатюры второго листа представляют слева — механический станок для шлифовки цилиндрических изделий (IIг), справа — cтанок для шлифовки плоского набора (IIд).

Третья группа из пяти медальонов изображает подготовку исходных компонентов для варки стекла и показывает основные подготовительные процессы егопроизводства: Амур промывает в проточной воде песок для шихты (IIIa), которую затем дозируют (IIIб), взвешивают (IIIв), смешивают (IIIг) и растирают входящие в нее компоненты (IIIд). Вторая снизу справа миниатюра оборота первого листа изображает Амура, который с помощью лопатки в форме весла промывает в проточной воде песок для шихты в большом чане четырехугольной формы, в стенке которого снизу показано отверстие для слива воды с отмученной глиной (IIIa) ⁴⁵. Второй сверху слева медальон показывает Амура, который дозирует составные части шихты (IIIб). В верхнем большом медальоне оборота первого листа изображен «Весовой покой» (IIIв), где хранились материалы для составления шихты. Амур изображен сидящим за большим лабораторным столом, на котором стоят лабораторные весы на кронштейне, разновесы и бумажки с разноцветными химическими реактивами ⁴⁶. Бог занят взвешиванием и записывает пропорций шихты перед плавкой. У стены изображен шкаф с выдвижными ящичками для хранения реактивов. Наконец, верхний медальон оборота первого листа справа от зрителя представляет Амура, который смешивает красители для окрашивания стекла и немеркнущих смальт (IIIг), а слева — растирает в ступе исходные компоненты для их варки — кварц, оксид свинца, оксид селитры и красители (IIIд).

Четвертая группа изображений из шести медальонов демонстрирует разные способы работы с жидким стеклом. В нижнем правом углу оборота первого листа показан Амур, вытащивший из печи тигель и выливающий расплавленную стеклянную массу на плоскость (IVа). Полученная пластинчатая смальта использовалась для изготовления галантерейных предметов — запонок, «антиков» (копий античных гемм), «мозаичного художества», облицовки стен и мебели, настилки полов и т. д.⁴⁷

Другой способ — выдувание — показан на второй снизу справа миниатюре второго листа: Амур при помощи стеклодувной трубки, вынутой из горящей печки, выдувает сосуд (IVб). На обороте второго листа на нижних боковых миниатюрах показано изготовление изделий с помощью этой техники — справа Амур выдувает стеклянную форму для кальяна (IVв), слева он формует набалдашник для трости (IVг)⁴⁸, а сверху в центральном медальоне бог, вынув стеклянную заготовку из печи, вручную оплавляет каждую бусину (IVд).

Третий способ работы с жидким стеклом — растягивание (вытягивание) — изображен в левом верхнем углу второго листа: Амур вручную изготавливает тянутую смальту, растягивая перед печью горячую стеклянную нить (IVе).

Пятая группа изображений из трех миниатюр демонстрирует способы обработки твердого стекла. На миниатюрах второго листа показано, как Амур разрезает алмазом листовое голубое стекло или смальту (вторая справа сверху — Va), затем Амур механически шлифует плоский набор с помощью станочка (вторая снизу слева — Vб) и вручную при помощи «каменного бруска» (верхняя справа — Vв).

Шестая группа из одного медальона показывает изготовление мозаичных картин. Верхний центральный медальон второго листа изображает «наборный покой» — просторное помещение c двумя окнами, где сидящий за большим рабочим столом Амур набирает мозаичный овальный портрет Петра I. Оригиналом ему служит стоящий на тумбе живописный портрет в овальной раме. Разноцветные кусочки смальты Эрот-мозаичист берет из наборной "кассы" с ячейками (ящика с набором цветных смальт), вставляя их в сковороду с мастикой. На стене справа висят инструменты, необходимые для набора, — циркуль, стамеска и пр.⁴⁹

Седьмая группа из шести медальонов изображает продукцию Усть-Рудицкой фабрики. На втором листе показаны плоские "антики", разложенные на столике — разноцветные подражания античным геммам (второй сверху медальон справа — VIIa). Оборот второго листа заполнен изображениями Амуров, один из которых рассматривает стеклянные фишки для настольной логической игры солитер, дань уважения которой отдавал еще математик Г. Лейбниц (1716) (второй медальон сверху справа — VIIб), ниже два Эрота изучают готовые бусины на предмет наличия в них дырочки (VIIв), затем Амур нанизывает на веревочку стеклянные зеленые бусины для составления из них ожерелья или четок (VIIг). Наконец, два Эрота одевают друг на друга ожерелья из бус (третий сверху медальон слева — VIIд), а один коленопреклоненный Амур с бусами в левой руке, видимо, собирается поднести подарок даме (верхний правый медальон — VIIе).

К восьмой группе можно отнести единственное изображение —нижний центральный медальон оборота второго листа, показывающий принцип работы камеры-обскуры и фундаментальный физический эксперимент — разложение белого солнечного луча на цвета спектра (VIIIa). В русле разработанной М. В. Ломоносовым теории света и цвета оно выражает идею взаимосвязи оптики с технологией производства художественного стекла. Луч проходит сначала через стеклянное окно, затем через трехгранную стеклянную призму. По мнению В. Л. Ченакала, именно это изображение являлось символом Усть-Рудицкой фабрики ⁵⁰. Оно свидетельствует о том, что фабрика являлась не только промышленным предприятием, но прежде всего научной лабораторией М. В. Ломоносова-ученого.

Последняя, девятая группа, представленная единственным изображением, непосредственно относится к биографии ученого — денежным затруднениям Ломоносова после строительства фабрики цветного стекла. На обороте второго листа второй сверху слева медальон изображает Амура, подсчитывающего на счетах расходы на содержание Усть-Рудицы и от огорчения хватающегося за голову. Как известно, Усть-Рудица приносила владельцу значительные убытки и долги, и если бы не регулярные государственные кредиты и правительственные заказы (с 1761 г.), фабрика не смогла бы существовать и развиваться. "…По одной только фабрике плачу ежегодно деньгами 600 рублей, не считая того, что выходит на припасы и материалы", — жаловался М. В. Ломоносов академику Я. Штелину летом 1758 г.⁵¹ М. В. Ломоносов вынужден был постоянно хлопотать в Мануфактур-конторе об отсрочках в погашении ссуд, так как сбыт готовой продукции через купеческие лавки осуществлялся в крайне незначительных размерах из-за отсутствия широкого спроса на изделия фабрики. Дело дошло до того, ученому приходилось заготавливать в Усть-Рудицких лесах дрова и выставлять их на продажу, чтобы хоть как-то исправить тяжелое финансовое положение своего любимого детища ⁵².

Подводя итог, можно констатировать, что в изучении Усть-Рудицкой грамоты еще немало белых пятен: до сих пор не установлено авторство ее художественного оформления, многие символические изображения титульного листа не атрибутированы и не расшифрованы. Медальоны Усть-Рудицкой грамоты являются не только ценнейшим источником о жизни и деятельности основоположника русской науки М. В. Ломоносова, но и материалом к изучению русской истории эпохи Елизаветы Петровны. По нашему глубокому убеждению, Усть-Рудицкая грамота в год 300-летия М. В. Ломоносова должна быть издана факсимильно, причем с детальным описанием и фотографиями всех ее мельчайших изображений. К этому проекту должны быть привлечены не только историки, геральдисты и другие специалисты по русской науке и культуре середины XVIII в., но и ученые в области химии силикатов, которые могут описать все химико-технологические процессы производства цветного стекла, использованные М. В. Ломоносовым в Усть-Рудицах.

Табл. 1 
Cюжеты и расположение миниатюр на обороте первого листа

Табл. 2
Сюжеты и расположение миниатюр на втором листе

Табл. 3
Сюжеты и расположение миниатюр на обороте второго листа

Приложение 1

Божиею поспешествующею милостию Мы Елисавета Первая Императрица и Самодержица Всероссийская, Московская, Киевская, Владимирская, Новгородская, Царица Казанская, Царица Астраханская, Царица Сибирская, Государыня Псковская и Великая княгиня Смоленская, княгиня Эстляндская, Лифляндская, Корельская, Тферская, Югорская, Пермская, Вятская, Болгарская, и иных Государыня и Великая Княгиня Нова города Низовския земли, Черниговская, Рязанская, Ростовская, Ярославская, Белоозерская, Удорская, Обдорская, Кондийская, и всея северныя страны Повелительница и Государыня, Иверской земли, Карталинских и Грузинских Царей и Кабардинския земли, Черкаских и Горских Князей и иных наследная Государыня и Обладательница.

Объявляем сим, что в 1752 году в нашем Правительствующем Сенате Коллежский Советник и Академии Наук Профессор Михайла Ломоносов был челом, объявляя, что по регламенту манифактур Коллегии позволено всякого чина людем в России, где кто за благо рассудит, фабрики и манифактуры заводить и распространять какие в чужестранных государствах находятся, а особливо такия, для которых материалы в Российском государстве найтиться могут, обещая тем заводчикам денежное и всякое другое вспоможение. И во уповании де на такое высочайшее обнадеживание желает он Ломоносов к пользе и славе Российской Империи завесть в Копорском уезде фабрику делания изобретенных им разноцветных стекол и из них бисеру, пронизок и стеклярусу и всяких других галантерейных вещей и уборов, чего еще по ныне в России не делают, но привозят из за моря великое количество ценою на многия тысячи; а он Ломоносов с помощию Божиею может на своей фабрике, когда она утвердится, делать помянутых товаров не токмо требуемое здесь количество, но со временем так размножить, что и за море отпускать оное можно будет, которыя и покупать будут охотно, ибо вышеописанные товары станут здесь заморскаго дешевле, и по размножении заводов будут продаваться меньшую цену, нежели как ныне, для того что принадлежащие к сему делу главные материалы здесь дешевле заморскаго, и в таком довольстве, что оных знатное количество отпускают в другие государства, как то например поташ, котораго на ево заводах немалое число исходить имеет, и в переделе продаваться будет много большею ценою, от чего и пошлин в казну нашу больше собираться имеет: и просил, чтобы повелено было ему Ломоносову завесть и содержать означенную фабрику делания изобретенных им разных цветов стекол, и из них бисера, пронизок и стекляруса и всяких других галантерейных вещей и уборов, а к сему б учинить вспоможение под заведение той фабрики, на которой по размножении должно быть мастеровых и работных людей около ста человек и больше, также потребны дрова, глина и песок, пожаловать в копорском уезде деревни с лесами и другими угодьями, також и со крестьяны, и оным бы крестьяном быть при той фабрике вечно и никуда их не отлучать, и для новости той фабрики уволить оную от постою и от платежа пошлин с покупных на оную материалов и с продажи зделанного товару, на сколько лет соизволено будет.

А понеже де делание вышепомянутых вещей не может так происходить, чтоб онаго другие не увидели и способа как делать не переняли, и таких фабрик в своих собственных деревнях по его примеру не начали, от чего ему остановка и убыток последовать может; и того ради пожаловать бы ему на сию фабрику привилегию одному под запрещением другим на тритцать лет, и ежели для способнейшаго и скорейшаго делания бисеру и пронизок потребны будут мастера из за моря, которые бы обучали Российских людей, таковых бы позволить выписывать, и о том дать ему Ломоносову указ. И по тому ево Советника и Профессора челобитью в Нашем Правительствующем Сенате определено, вышеписанную фабрику делания изобретенных им Ломоносовым разноцветных стекол и из них бисера, пронизок и стекляруса и всяких других галантерейных вещей и уборов ему Ломоносову завесть позволить, ибо она фабрика и делание на оной вышеобъявленных вещей по рассуждению Сенатскому за нужную и государству полезную признана; понеже тех вещей, какие на оной фабрике по изобретению и показанию им Ломоносовым секрета действительно делаться будут, как то Сенату известно и от комерц коллегии ведомостью показано, к одному Санктпетербургскому порту из за моря в вывозе бывает на немалую сумму: и для тогоб он Ломоносов ту фабрику распространял и в наилутчее состояние приводил, как манифактур коллегии регламент повелевает. А что бы та завденная им Ломоносовым фабрика время от времени могла приходить в наилутчее цветущее состояние и ни от кого помешательства и подрыву иметь не могла, и он бы Ломоносов яко первой в России тех вещей секрета сыскатель за понесенной им труд удовольствие иметь мог: того ради впредь лет никому другим в заведении таких фабрик дозволения не давать; а потребные на ту фабрику материалы равномерно как и на протчие покупать и зделанныя вещи внутрь России в силу имянного Нашего Императорскаго Величества указу, состоявшагося Декабря 18 дня, 1753 года продавать без платежа внутренних пошлин.

Ибо тем Нашим Императорскаго Величества высочайшим указом во всем нашем государстве внутренняя пошлина отставлена, и тою нашею Материею щедрою милостию все наши верноподданные пользуются: и быть оной фабрике в ведомстве манифактур коллегии и оной канторы, и ту ево Ломоносова фабрику так как и протчие от постою уволить, и ежели на оную потребны будут для способнейшаго и скорейшаго делания бисеру и пронизок мастера из за моря, оныз ему Ломоносову выписывать самому и на своем коште, и о том о всем дан ему с прочетом, а в манифактур и вотчинную коллегии и оных в канторы указы посланы. А в 1753 году, Марта 15 дня по всеподданнейшему нам от нашего Сената докладу имянным Нашим Императорскаго Величества указом повелено, Сенату дать ему Ломоносову для работ к той фабрике в копорском уезде из коважской мызы от деревни шишкиной сто тридцать шесть, из деревни калищ дватцать девять, из деревни усть рудиц двенатцать, от мызы горья валдай из деревни Перекули и Липовой тритцать четыре; всего двести одиннадцать душ, со всеми к ним принадлежащими по описным книгам землями, и о исполнении по тому нашему указу в надлежащия места указы из Сената посланы, на которыя поданными репортами показано; 1-м из вотчинной конторы, что означинные отписные крестьяне и земли в ведомстве имеются, и доходы с крестьян и земель сбираются, и на оброк отписные земли отдаются в Санктпетербургской губернской канцелярии и переведение крестьян с отписных земель на другие отписныя земли чинится от тои же губернской канцелярии, и для того де во исполнение означеннаго указу по определению той вотчинной канторы об отдаче и об отказе объявленных в том указе в ингермоландии в копорском уезде из коважской и горьевалдайской мыз в вышеописанных деревнях Советнику и Профессору Ломоносову для работ к заводимой им бисерной фабрике всего дву сот одиннадцати душ со всеми к ним принадлежащими по описным книгам землями в Санкт Петербургскую губернскую канцелярию указ послан; 2-м из той Санктпетербургской губернской канцелярии, что по вышеописанному указу показанное в нем крестьян число со всеми к ним принадлежностьми объявленному Советнику и Профессору Ломоносову отдано и атказано.

А в прошлом 1754-м году поданною в Сенат он Советник и Профессор Ломоносов челобитною объявлял, что из вышеописанных пожалованных ему к той ево бисерной фабрике крестьян коважской мызы из деревни калищ по бывшему Ингермоландии размежеванию переведены были девяносто душ мужеска полу на отписную на Наше Императорское Величество землю в деревни савалшину и голобовицы, где до отдачи оных ему под фабрику жить им позволялось, а ныне де оных крестьян принуждают, чтобы они переселились с отписной земли на ту, которая ему пожалована под фабрику, но как де оныя крестьяне из коважской мызы переведены во оныя деревни савалшину и голобовицы за неимением пашен и других угодей, от чего бы им иметь пропитание, так и ныне на оныя места назад возвращены быть без крайняго раззорения не могут, особливо что для недавнего переводу не могут в краткое время притти в состояние, чтобы снова переселяться без из раззорния и без препятствия в размножении фабрики, и просил, чтоб о не принуждении означенных ево крестьян к переселению из вышепоказанных деревень на отведенную ему под фабрику землю, а о бытии им за вышепоказанными резонами в тех деревнях и на тои земле, на которой ныне состоят, учинить по силе высочайших Наших указов и состоявшейся межевой инструкции, також бы и с тех земель, на которых те ево крестьяне останутся, оброку канцелярии от строеней государственных дорог не требовать.

И по тому ево Ломоносова челобитью в Сенат определено, о всех отписных на Наше Императорское Величество по бывшему в ингермонландии межеванию землях иметь рассуждение, и на каком основании постановлено будет, до того времени показанных в челобитве ево Ломоносова переведенных коважской мызы из деревни калищ крестьян девяноста душ на отписную землю в деревни савалшину и голобовицы с той отписной земли не ссылать, и оброку с них деньгами и хлебом не требовать, и о том в надлежащия места указы из Сената посланы. А ныне означенный Советник и Профессор Ломоносов в Сенате бьет челом, объявляя, что вышеписанная ево бисерная фабрика по усердному ево к пользе и славе Российской империи желанию им заведена и действительно производится с крайним усердием; и хотя де о заведении ее и о протчем тогда ж по прошению ево и дан из Сената только с прочетом указ но понеже де протчим, кои такия же фабрики завели, по содержанию манифактур коллегии регламента даны привилегии, по чему и он просит, чтоб на ту ево вновь заведенную фабрику на основании данного ему из Сената с прочетом указу и со включением объявленных пожалованных к той фабрике для работ крестьян с землями для вечнаго и потомственнаго владения дать ему привилегию: Того ради мы Наше Императорское Величество по тому ево Советника и Профессора Ломоносова прошению всемилостивейше повелели, на вышеописанную заведенную им в копорском уезде делания изобретенных им разноцветных стекол, и из них бисеру, пронизок и стеклярусу и всяких других галантерейных вещей и уборов фабрику и на пожалованных к ней для работ в том же копорском уезде крестьян, и со всеми как выше значит землями и всякими принадлежностями для вечнаго и потомственнаго владения дать привилегию с таким при том всемилостивейшим обнадеживанием, что ежели та фабрика им Ломоносовым содержана будет в добром порядке, то оная у него и у наследников ево взята и другим никому отдана не будет, и ниже какое малое в их потребностях повреждение учинится, разве самая какая важная притчина от них показана будет, или сами в состоянии оной содержать не будут.

Напротиву же того ему Ломоносову за вышеобъявленную к нему Нашу Императорскую высочайшую милость всемерно старатся ту фабрику от времмени до времени распространять и в наилутчее цветущее состояние приводить за что и наивящще Нашею Императорскаго Величества высочайшею милостию обнадеживаем: чего ради во утверждение всего вышеописаннаго ему Советнику и Профессору Ломоносову мы сию привилегию нашему Правительствующему Сенату подписать и нашею государственною печатью укрепить повелели. Дана в Санктпетербург сентября втораго дня, тысяща седмь сот пятдесят шестаго, государствования Нашего пятагонадесять года.

Канцлер действителной тайной Советник Сенатр и кавлер Граф Алексей Бестужев Рюмин⁵³

Сенатор Генерал и Генерал адъитант Гвардии Подполковник и кавалер А. Бутурлин ⁵⁴

Сенатор действителной тайной советник действителной Камергер шляхетного кадетцкого корпуса, Ладожскаго Канала Главной директор и обоих росийских орденов кавалер князь Барис Юсупов ⁵⁵

Сенатор Генерал фелдъцейхмейстер Генерал Адютант действителный Камергер, леибкомпании подпоручик Государственный межевщик обоих российских орденов и Святыя Анны Кавалер Граф Шувалов ⁵⁶

Сенатор Тайной Советник и Кавалер князь Иван Щербатов ⁵⁷

Сенатор Тайной Советник и Кавалер, Князь Алексей Голицын ⁵⁸

Сенатор Тайной Советник и Кавалер Князь Иван Одоевский⁵⁹

Обер Секретарь Иван Ермолаев

Секретарь Иван Рязанцов

В сенате записана № 5

CПФ АРАН. Ф. 20. Оп. 2. Д. 8. Л. 1–2 об. Подлинник.

Список иллюстраций

1.      Внешний вид Усть-Рудицкой грамоты. 1756 г. (©СПФ АРАН, 2011).

2.      Титульный лист Усть-Рудицкой грамоты. 1756 г. (©СПФ АРАН, 2011).

3.      Оборот титульного листа Усть-Рудицкой грамоты. 1756 г. (©СПФ АРАН, 2011).

4.      Второй лист Усть-Рудицкой грамоты. 1756 г. (©СПФ АРАН, 2011).

5.      Оборотная сторона второго листа Усть-Рудицкой грамоты. 1756 г. (©СПФ АРАН, 2011).

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Исследование проведено при финансовой поддержке РФФИ, проект № 09-06-00103, программ фундаментальных исследований Президиума РАН «Историко-культурное наследие и духовные ценности России» и Отделения историко-филологических наук РАН «Генезис и взаимодействие социальных, культурных и языковых общностей». Автор выражает искреннюю признательность д.и.н. Е. Ю. Басаргиной, д.х.н. П.А. Тихонову, к.т.н. Э. П. Карпееву, Т. М. Моисеевой и Н. Ю. Гусевой за консультации при подготовке статьи.
2. CПФ АРАН. Ф. 20. Оп. 2. Д. 8. 
3. Cтанюкович Т. В. Усть-Рудицкая грамота как исторический источник // Ломоносов: Сб. статей и материалов. М.; Л., 1960. Т. 4. С. 158–179; Некрасова Е. А. Ломоносов — художник. М., 1998. C. 137–138.
4. Билярский П. С. Материалы для биографии М. С. Ломоносова. СПб., 1865.
5. СПФ АРАН. Ф. 1. Оп. 1. Д. 138. Л. 127.
6. Медведев Иван Никитич (1828–1886), художник. Выпускник Дворцового архитектурного училища, служил в Санкт-Петербургском губернском правлении, в 1852 г. был прикомандирован к гр. А. С. Уварову, проводившему раскопки в Херсонесе Таврическом под Севастополем, вслед за А. С. Уваровым поступил на службу в Министерство уделов, затем — в Министерство Имп. Двора, в чине губернского секретаря художник Имп. Археологической комиссии с момента ее основания — с 3 апреля 1859 г. — вплоть до своей смерти 11 марта 1886 г. См.: НА ИИМК . Ф. 1. Оп. 1–1861. Д. 8; Императорская Археологическая комиссия (1859–1917). К 150-летию со дня основания. У истоков отечественной археологии и охраны культурного наследия / Под ред. Е. Н. Носова. СПб., 2009. С. 53, 1119.
7. СПФ АРАН. Ф. 20. Оп. 4. Д. 24 Л. 1–4.
8. Куник А. А. Сборник материалов для истории Императорской Академии наук в XVIII веке. Ч. 1–2. СПб., 1865.
9. СПФ АРАН. Ф. 1. Оп. 1. Д. Д. 140. Л. 3 об., 45 об.
10. Копия Усть-Рудицкой грамоты из Рукописного отделения Библиотеки АН в 1931 г. поступила в Архив АН СССР, в 1951 г. была передана на временное хранение в недавно созданный Ломоносовский музей в здании Кунсткамеры, в 2004 г. возвращена в Санкт-Петербургский филиал Архива РАН. См.: СПФ АРАН. Ф. 20. Оп. 4. Д. 24 Л. 1–4; Дело фонда 20 (М. В. Ломоносов). Т. 2. Л. 119.
11. Ее текст был опубликован по факсимильной копии, хранившейся тогда в Библиотеке АН, причем с неверными именами ряда сенаторов: Макаренко Н. Е. Мозаичные работы Ломоносова. Пг., 1917. С. 96–101 (Выставка «Ломоносов и Елизаветинское время». Т. 8).
12. СПФ АРАН. Дело фонда 20 (М. В. Ломоносов). Т. 1. Л. 19, 22–22 об. См. также: Абайдулова А. Г., Копанева Н. П. О приобретении Академией наук Усть-Рудицкой грамоты и других документов М. В. Ломоносова в 1938–1939 гг. // Ломоносовские чтения в Кунсткамере. К 300-летию со дня рождения М. В. Ломоносова / Под ред. д. и. н. М. Ф. Хартанович, д. и. н. Ю. К. Чистова. СПб., 2011. C. 135–140.
13. Cтанюкович Т. В. Усть-Рудицкая грамота как исторический источник // Ломоносов: Сб. статей и материалов. М.; Л., 1960. Т. 4. С. 161–162.
14. Т. В. Станюкович неверно атрибутированы гербы, ошибочно отнесенные ею к городам, а не к «царствам» и землям. За герб Петербурга она ошибочно приняла изображенные на белом знамени два перекрещенные якоря лапами вниз, однако герб северной столицы, утвержденный в 1730 г., имел перевернутые якоря: «В червленом (красном) поле золотой российский скипетр поверх двух опрокинутых серебряных якорей морского и речного, о четырех зубцах, накрест. Щит увенчан российской императорской короной и положен поверх двух российских скипетров натурального цвета, соединенных лентой Святого Андрея Первозванного». В статье полностью опущено описание знамен, но подробно разобраны отдельные аллегорические изображения, которые она связала с биографией М. В. Ломоносова. См.: Cтанюкович Т. В. Усть-Рудицкая грамота как исторический источник // Ломоносов: Сб. статей и материалов. М.; Л., 1960. Т. 4. С. 158–179. 
15. Укажу, например, на тот факт, что миниатюра «Наборный покой» ошибочно отнесена к обороту 1 листа, хотя в действительности она венчает второй лист грамоты. См.: Cтанюкович Т. В. Усть-Рудицкая грамота как исторический источник. С. 171. Рис. 5.
16. Данилевский В. В. Ломоносов и художественное стекло / Отв. ред. М. К. Каргер. М.; Л., 1964.
17. Подробнее о мозаичных работах М. В. Ломоносова и Усть-Рудицкой фабрике см.: Половцов А. В Ломоносов — директор фарфоровой фабрики // Известия Отделения русского языка и словесности Имп. АН. 1903. Т. 8. Кн. 1. С. 1–6; Макаренко Н. Е. Мозаичные работы Ломоносова. Пг., 1917 (Выставка «Ломоносов и Елизаветинское время». Т. 8); Сидоров Н.И. Из истории мозаических составов М. В. Ломоносова // Известия АН СССР. Отделение физико-математических наук. 1930. № 7. С. 679–706; Сидоров Н.И. Усть-Рудицкая фабрика М. В. Ломоносова // Известия АН СССР. Отделение общественных наук. 1937 № 1. С. 149–174; Злотников М. Ф. Материалы о фабрике Ломоносова в Усть-Рудицах // Ломоносов: Сб. статей и материалов. Л., 1940. С. 117–170; Грабарь И. Э. Новые материалы о М. В. Ломоносове // Красный архив. 1941. № 100 (3). С. 158–194; Безбородов М. А. М. В. Ломоносов — основоположник русской силикатной науки // Известия Туркменского филиала АН СССР. 1945. № 3–4. С. 12–14; Безбородов М. А. "Золотой рубин" М. В. Ломоносова // Доклады АН СССР. 1946. Т. 51. № 7. С. 525–527; Макаров В. К. Художественное наследие М. В. Ломоносова: Мозаики / Отв. ред. М. В. Доброклонский. М.; Л., 1950; Бунин М. С. Мозаика М. В. Ломоносова «Полтавская баталия» / Отв. ред. Г. А. Князев. М.; Л., 1961; Данилевский В. В. Ломоносов и художественное стекло / Отв. ред. М. К. Каргер. М.; Л., 1964; Каганович А. Л. Полтавская баталия: Публикация одного памятника. Л., 1976; Некрасова Е. А. Ломоносов – художник. М., 1988; Осипов Д. В. Усадьба Ломоносова Усть-Рудица — фабрика цветного стекла. СПб., 2011.
18. ПСЗ. Т. 13. № 10057.
19. Данилевский В. В. Ломоносов и художественное стекло. С. 143.
20. Обстоятельную хронологию вынужденных пропусков М. В. Ломоносовым академических собраний по протоколам и другим документам АН см.: Данилевский В. В Ломоносов и художественное стекло. С. 138–147.
21. Ченакал В. Л. Станок Ломоносова для формировки четырехгранных стеклянных брусков // Ломоносов: Сб. статей и материалов. М.; Л., 1960. Т. 4. C. 112–125.
22. Данилевский В. В. Ломоносов и художественное стекло. С. 152–153, 156–157, 168–169.
23. Станюкович Т. В. Усть-Рудицкая грамота М. В. Ломоносова... С. 178; Бунин М. С. Мозаика М. В. Ломоносова «Полтавская баталия». С. 14–15; Данилевский В. В. Ломоносов и художественное стекло. С. 168–169.
24. Макаров В. К. Художественное наследие М. В. Ломоносова: Мозаики. С. 139–140.
25. На экземпляре списка грамоты из Канцелярии Сената, хранящемся в Российском государственном архиве древних актов в Москве, указано, что привилегия на Усть-Рудицу "дана" 2 сентября, но на ее "формуляре" есть помета — "Подписано октября 23 дня 1756 года". См.: Данилевский В. В. Ломоносов и художественное стекло. С. 162–163, примеч. 122.
26. Т. В. Станюкович ограничилась лишь перечислением имен художников, работавших в Герольдмейстерской конторе с момента ее основания — «Иван Чернявский, Петрулев, Григорий Муссикийский, Соловьев и ряд других незаслуженно забытых мастеров» (Станюкович Т. В Усть-Рудицкая грамота... С. 159). Между тем Г. Мусикийский (ок. 1670–1740) к моменту составления грамоты уже скончался, его сын миниатюрист М. Г. Мусикийский, причисленный к Герольдмейстерской конторе в 1744 г., в 1747 г. ушел в отставку, и т. п.
27. Петрулев Яков Юрьевич, собственно Джакобо Петрулли, или Петронелли, Петрулин (1716 – не позднее 1798), художник-миниатюрист, чертежник. Сын итальянского военного моряка и художника-миниатюриста Ю. Я. Петрулли (ум. в 1720), в 1692 г. по указу Петра I "выписанного" в Россию. "Штаб-офицерский сын", обучался в семинарии новгородского архиепископа Феофана (1724–1737), в службу определен 1 мая 1738 г. "во артиллерию рисовальным мастером" для обучения учеников в Инженерном корпусе, с 1743 г. инженерный прапорщик, в том же году командирован в Герольдмейстерскую контору "для рисования Ее Императорского Величества Лейб-кампании дипломов и гербов", которому в помощники были определены живописного дела ученики Максим Арганецкий и Яков Нечаев, обучавшийся в Академии наук. Впоследствии инженер-подпоручик (1751) артиллерийского и инженерного шляхетского кадетского корпуса; коллежский асессор (1781), член Комиссии разобрания в Санкт-Петербургской крепости старых дел. См. о нем: Русский биографический словарь. СПб., 1902. Т.: Павел, преподобный – Петр (Илейка). С. 703–704 (Б.Л. Модзалевский, подпись — Б. Львов). Просьба об "оставлении" художников Я. Ю. Петрулева, М. Агранецкого и Я. Нечаева для постоянной работы при Герольдмейстерской конторе в 1743 г. объяснялась необычайной сложностью и спецификой рисования гербов: «Будет же для рисования тех гербов впредь також, как ныне, браться мастера станут на время, то еще надобно будет их тогда несколько времени обучать, понеже вышеписанные взятые живописный мастер, подмастерье и ученики сначала в гербовом рисовании надлежащего искусства не имели, и больше трех месяцев тому обучались, и пока такую способность не получили, тогда надлежаще рисовать гербов не могли, а ныне уже без нужды отправляют и впредь к тому еще больше привыкнут» (РГАДА. Ф. 286. Оп. 2. Кн. 1. Л. 819. Цит. по: 

Соболева Н.А. Российская городская и областная геральдика XV–XIX вв. М., 1981.

28.  Нечаев Яков

(?– не ранее 1771), художник-рисовальщик, миниатюрист. Из "подъяческих детей", в 1735 г. принят в штат Академии наук, учился в академической гимназии, с 1738 г. в Рисовальной палате, с 1741 г. назначен старщим над учениками Рисовальной палаты. Рисованию и акварели обучался у А. А. Грекова, с 1743 г. живописи масляными красками у И. Э. Гриммеля, с 1743 г. служил в Герольдмейстерской конторе. На 1771 г. поручик, рисовальный мастер. См.: Гаврилова Е.И., Стецкевич Е.С. Краткие биографические сведения о художниках Петербургской АН, создававших "Нарисованный музей" // "Нарисованный музей" Петербургской Академии наук (1725–1760). СПб., 2004. Т. 2. С. 158.

29. Бунин М. С Мозаика М. В. Ломоносова «Полтавская баталия». С. 16.
30. Атрибуция Л. Б. Моздалевского. См.: СПФ АРАН. Дело фонда 20 (М. В. Ломоносов). Т. 1. Л. 22–22 об.
31. Художники, расписывавшие грамоту под наблюдением М. В. Ломоносова, скорее всего руководствовались специальными сборниками эмблем и символов, которые пользовались широкой популярностью в XVIII в. и значительно повлияли на литературу, изобразительное и декоративно-прикладное искусство, став важнейшим элементом культуры русского барокко и рококо. Особенно распространена была книга под названием «Символы и эмблемата», изданная по распоряжению Петра в 1705 г. в Амстердаме на нескольких языках, в том числе на русском, которая впоследствии неоднократно переиздавалась (1719, 1788, 1811, 1995); ее текст и гравюры восходят к книгам француза Даниеля де ла Фея (Амстердам, 1691, 1696). См. также: Энциклопедия символов, знаков, эмблем / Сост. В. Андреева и др. М., 1999; Похлебкин В.В. Словарь международной символики и эмблематики. М., 2004. 
32. Подробнее см.: Соболева Н.А. Российская городская и областная геральдика XV–XIX вв. М., 1981.
33. Т. В. Станюкович ошибочно описала ее как «голову дельфина с человеческой головой». См.: Станюкович Т. В. Усть-Рудицкая грамота М. В. Ломоносова... С. 161.
34. Станюкович Т. В. Усть-Рудицкая грамота М. В. Ломоносова... С. 161.
35. 35 Т . В. Станюкович отметила, что ее форма точно совпадает с колбой, изображенной на заднем плане гравированных портретов М. В. Ломоносова Э. Фессара и Х. Вортмана 1757 и 1758 г. См.: Станюкович Т. В. Усть-Рудицкая грамота М. В. Ломоносова... С. 161, сн. 12. К этому перечню можно добавить и две другие гравюры — А. А. Андреева по рисунку И. Переливкина (1778 г.), А. Я. Колпашникова конца XVIII в. См.: Глинка М. Е. М. В. Ломоносов: Опыт иконографии. М.; Л., 1961. С. 8–12, 19, 20. Рис. 2–3, 12, 14.
36. Станюкович Т. В. Усть-Рудицкая грамота М. В. Ломоносова... С. 161.
37. Бунин М. С. Мозаика М. В. Ломоносова «Полтавская баталия». С. 16.
38. Станюкович Т. В. Усть-Рудицкая грамота М. В. Ломоносова... С. 162.
39. Данилевский В. В. Ломоносов и художественное стекло. C. 274. Рис. 38; Осипов Д. В. Усадьба Ломоносова Усть-Рудица — фабрика цветного стекла. С. 55, 64.
40. Станюкович Т. В. Усть-Рудицкая грамота М. В. Ломоносова... С. 178.
41. Cм., например: Бунин М. С. Мозаика М. В. Ломоносова «Полтавская баталия». С. 18–19.
42. Злотников М.Ф. Материалы о фабрике Ломоносова в Усть-Рудицах. С. 143.
43. Станюкович Т. В. Усть-Рудицкая грамота М. В. Ломоносова... С. 176, 178.
44. Станюкович Т. В. Усть-Рудицкая грамота М. В. Ломоносова... С. 168–169.
45. Станюкович Т. В. Усть-Рудицкая грамота М. В. Ломоносова... С. 166, 168.
46. Станюкович Т. В. Усть-Рудицкая грамота М. В. Ломоносова... С. 162.
47. Станюкович Т. В. Усть-Рудицкая грамота М. В. Ломоносова... С. 169.
48. Станюкович Т. В. Усть-Рудицкая грамота М. В. Ломоносова... С. 176. Рис. 7.
49. Станюкович Т. В. Усть-Рудицкая грамота М. В. Ломоносова... С. 171.
50. Ченакал В.Л. Печати Ломоносова // Ломоносов: Сб. статей и материалов. М.; Л., 1960. Т. 4. С. 347–357.
51. Цит. по: Ломоносов М. В. Полн. собр. соч. Т. 10. С. 531–532.
52. 52 Подробнее см.: Данилевский В. В. Ломоносов и художественное стекло. С. 177–178, 180–185.
53. Бестужев-Рюмин Алексей Петрович (1693–1766), граф (с 1742), государственный деятель и дипломат, кабинет-министр (1740), государственный канцлер (1744–1758), генерал-фельдмаршал (1762).
54. Бутурлин Александр Борисович (1694–1767), граф (с 1760), государственный деятель, сенатор и генерал-губернатор Москвы (с 1742), генерал-фельдмаршал (с 1756).
55. Юсупов Борис Григорьевич (1696–1759), князь, президент Коммерц-Коллегии (1741–1750), с 1750 г. директор Сухопутного шляхетского кадетского корпуса, сенатор.
56. Шувалов Петр Иванович (1710–1762), граф, генерал-фельдмаршал и генерал-фельдцейхмейстер, сенатор, при Елизавете Петровне фактически возглавлял правительство России.
57. Щербатов Иван Андреевич (1696–1761), князь, государственный деятель, дипломат, сенатор (с 1748), действительный тайный советник (1757).
58. Голицын Алексей Дмитриевич (1697–1768), князь, государственный деятель, сенатор (с 1741), действительны тайный советник (1757).
59. Одоевский Иван Васильевич (1710–1768), князь, государственный деятель, президент Вотчинной коллегии (1740–1744), тайный советник (1741), сенатор (с 1746).

© Санкт-Петербургский филиал Архива Российской академии наук, 2011